№ 87
87. Людовику Алеви.
Неаполь, 7 января 1886 г.
Мой дорогой Алеви!
Если бы вы не были избраны членом Французской Академии, то вам не нужно было бы посвящать целый семестр составлению речи, которую вы будете иметь удовольствие прочесть в мое отсутствие перед избранным обществом, и (не знаю почему, но я уверен в этом) вы были бы со мной в Неаполе, вместо того чтобы быть с Ребуло. В Неаполе вы развернули бы, мне на пользу, те качества поверенного, которые все за вами признают. И вы первый это признаете, так как прекрасно судите обо всем, что не касается искусства1.
Вы не представляете, как мне не хватает вас, вашей учтивой ясности, когда я беседую по-итальянски с бывшим адвокатом моей несчастной семьи (здесь адвокат — это поверенный).
Этот человек, действительно заслуживающий доверия, объяснил мне все с такой совершенной простотой, что я не понял абсолютно ничего, кроме того, что уже знал. Присутствие академика, такого же сведущего, как и он, в различного рода вопросах, произвело бы на него сильнейшее впечатление. А я в это время был бы невразумительным переводчиком, что и является моей истинной профессией в этой стране.
Мне необходимо произвести раздел имущества с моей кузиной Люси, которая скоро достигнет совершеннолетия. Мы оба заинтересованы в этом. Она — потому что скоро станет невестой и мое присутствие может быть невыгодно для ее имущественного положения, а я — потому что предпочитаю быть хорошим художником в Париже, чем мелким собственником в Италии, и хотел бы иметь немного наличных денег; следовательно, нужно продать свою часть имущества как можно дороже. Вы были бы великолепны в подобном деле. Пришлите мне поскорее, между двумя визитами к Дусе2, несколько мудрых советов. Я люблю спрашивать людей, которые знают то, чего не знаю я. Луиза и вы всегда это замечали!
Я удрал из Парижа, как заяц, только потому, что собирался наспех. За два часа до отъезда я даже не знал, когда отходит женевский экспресс, и мадам Хоуленд послала спросить об этом у своего соседа швейцарца г-на Бартолони. Привет всем. Через две недели я появлюсь у вас. Что слышно о Розе Лемуан3 и товарищах? — Гуно помешал вам увидеть м-м Уелдон4, это я уже знаю. Скажите м-м Хоуленд, что я хочу узнать что-нибудь другое.
Я случайно получил от мсье Идевиля5 краткую рекомендацию, составленную в несколько преувеличенных выражениях, к генеральному консулу в Неаполе, мсье дю Тур, которого вы, должно быть, знаете. Мне кажется, он в близких отношениях с Мейаком6 и, следовательно, с Ребуло, который был с Мейаком (стиль Липпмана). Я отправился к моему консулу, и он порекомендовал мне здешнего адвоката. Попросите Мейака (если он будет писать мсье дю Туру) поблагодарить его за милостивый прием, который он мне оказал, несмотря на насмешливо-преувеличенную рекомендацию мсье д'Идевиля.
«Сигурд»— кавалер ордена Почетного легиона! Оставят ли его в репертуаре из-за этого? Вы один можете угадать. Здесь не так много оригинальных платков, как я надеялся, надо было бы поискать в деревнях. Мне бы ничего другого не хотелось делать.
Я думаю о вашей речи, с теми маленькими любовно продуманными эффектами, которые удаются только вам. При этом будет Каве или сам Дусе. Я только что написал много писем, устал и не нахожу, что бы вам еще сообщить. Надеюсь, что мои французские друзья отнесутся ко мне со вниманием, которого, как мне кажется, я теперь заслуживаю, и напишут мне.
Но я не могу не рассказать вам следующее: Сиккерт сообщил, что я в Неаполе, семье Ричмонд из Австралии (портрет их дочери в профиль был выставлен в витрине бедняги Варне в Дьеппе). Со своей обычной обходительностью Сиккерт просил меня навестить эту утонченную особу, которую он научил меня ценить. Отправиться на Позилиппо в трамвае, чтобы навестить в буржуазном англоитальянском пансионе в очаровательной и благородной стране молодую австралийку, — это совсем не трудно.
Итак, я выполнил просьбу Сиккерта и собираюсь сообщить ему об этом. Он будет, наверное, очень растроган. Меня рассматривали, не выпуская из рук групповой портрет, который Варне сделал в Дьеппе с меня и Сиккерта. И кажется, нашли, что в жизни я лучше, чем на бумаге. Уверяю вас. Пишите мне.
Калата Тринита Маджоре.
Неаполь. Италия.
1 «....прекрасно судите обо всем, что не касается искусства...» — Дега был раздосадован той холодностью, с которой Л. Алеви отнесся к его монотипиям, выполненным для романа «Семья Кардинал».
2 Дусе — непременный секретарь Французского Института.
3 Роза Лемуан — невеста Жака-Эмиля Бланша.
4 М-м Уелдон — английская певица, подруга композитора Гуно.
5 Идевиль, Анри-Амедей Ле Лорнь, граф д'Идевиль (1830—1887) — французский дипломат и публицист.
6 Мейак, Анри (1831 —1897) — драматург, часто выступал как соавтор Л. Алеви.
 Голова женщины (Э. Дега, ок. 1873 г.) |  Портрет мадемуазель Эммы Добиньи (Э. Дега, 1869 г.) |  Портрет мужчины (Э. Дега, ок. 1866 г.) |